Южный Урал, № 6 - Елена Хоринская

Зал полон. Алексей Егорович внимательно всматривается в лица людей. Да, это новое поколение людей, это советские люди. Он рассматривает зал. В нем мало изменений. Те же лепные украшения на потолке, те же люстры, те же лесенки, двери, ведущие из зала за кулисы. Все это до мелочей знакомо. Но поди!.. Люди другие, новые. Алексей Егорович вспоминает, как входил, бывало, в этот зал уездный начальник, или городской голова, или еще кто-нибудь из городских богатеев и как по всему залу, наполненному чиновничьим, служилым людом, пробегает шопот подобострастия.

На сцену выходит лектор. Он подходит к кафедре и кладет перед собой конспект лекции. Алексей Егорович узнает в лекторе своего недавнего попутчика — геолога.

То, что услышал Алексей Егорович из уст лектора, перевернуло все его представления о родном крае. Он знал и раньше, что этот край очень богат, что здесь добываются цинк и свинец, медь и золото. Но лектор рассказал о новых богатейших месторождениях полезных ископаемых, открытых за годы советской власти, о построенных на их базе крупнейших промышленных предприятиях, электростанциях, железнодорожных путях. Алексею Егоровичу в молодости пришлось работать на одном из рудников края. Но что это был за рудник? Убогая техника, несколько десятков рабочих, мизерная производительность. А теперь, как показал лектор, предприятия края оборудованы по последнему слову современной техники, на них работают тысячи рабочих, эшелоны самой разнообразной продукции идут отсюда в разные концы страны.

После лекции было много вопросов. Видно было, что присутствующие хотят получить еще больше знаний о своем крае, им дорога каждая деталь, каждая подробность, обогащающая их представления о том месте, где они живут и работают, — в этом; проявляется любовь советских людей к своему краю, к своей Родине.

— Ба! Вот так встреча! — восклицает лектор, увидя Алексея Егоровича при выходе из зала.

— Я восхищен вашей лекцией, — отвечает ему Алексей Егорович. — Я слушал ее с большим интересом…

— Очень рад, что доставил вам удовольствие… А где вы устроились?

— У Пелагеи Афанасьевны. Премилая старушка. Она предложила мне комнатку со всеми удобствами.

— Очень хорошо. Рад за вас. А мне вот не очень повезло. Живу в гостинице. Квартиры пока нет. Город растет, строится, а жилья все еще нехватает.

— Потому и нехватает, что растет… Дело теперь за Евгенией Петровной. Она вместе со строителями должна бы строить здесь кварталы новых домов, чтобы снять жилищный вопрос с повестки дня. Кстати, вы ее встречаете?

— Почти ежедневно. Она живет в той же гостинице, где и я. Заходите как-нибудь ко мне вечерком. Второй этаж, номер восемнадцатый. Повидаетесь и с Евгенией Петровной…

— С удовольствием!

Алексей Егорович крепко пожал руку своего недавнего соседа по вагону.

Член-корреспондент Академии наук!.. А! Подумать только, какие люди теперь появились в этом городе!..

Вот и рудник, куда так стремилась молодая спутница Алексея Егоровича — Наташа.

Маленький автобус довез Алексея Егоровича до самого центра старого поселка. Отсюда надо было подняться по тропе на небольшую сопку и спуститься к новому поселку, состоящему сплошь из стандартных домиков-коттеджей. Тут живет Юлия, родственница Алексея Егоровича.

Встреча была неожиданной и оттого еще более радостной и теплой. Алексей Егорович помнил Юлию еще молоденькой девушкой, а сейчас перед ним стояла пожилая женщина, вдова знатного шахтера. Она — мать большого семейства. Из ее старших сыновей один служит в армии, другой учится в горном институте, третий работает в шахте и учится в вечернем техникуме. Эти три сына уже взрослые, они вышли на самостоятельную дорогу в жизни. Кроме них у Юлии есть дочь, которая учится в шестом классе средней школы и двое сынишек-близнецов. Они учатся в третьем классе.

— Трудно было мне, — рассказывает Юлия, — особенно в первое время после смерти мужа. Но в несчастье я не была одинокой. Меня поддержали, окружили заботой. Люди с большим участием ко мне относились. Хороший у нас народ! Ну, а сейчас живем, конечно, очень хорошо! Один Миша сколько зарабатывает! Шахтер ведь, а шахтеры у нас хорошо живут. Он недавно мотоцикл завел, а другие, у кого семья поменьше, «Москвичами» обзаводятся. В поселке-то видал, что делается? От машин проходу нет…

Алексей Егорович смотрит на Юлию и дивится — не узнает он ее. Он помнит ее забитой, золотушной девчонкой, а сейчас перед ним женщина, полная жизненной силы, твердости, оптимизма.

Алексею Егоровичу приходит на память один эпизод из их прошлой семейной жизни.

— Юля, а помнишь Федину свадьбу?

— Еще бы!

— У кого он тогда занял костюм?

— У Григория Ивановича Гаврилова.

— Суров был казак!

— Какой там суров — самодур! Рассказать сейчас кому-нибудь, вот хотя бы нашим детям, как жених на своей свадьбе в чужом костюме из-за бедности вынужден быть, а владелец этого костюма, напившись за свадебным столом, взял да раздел жениха, отобрал, значит, свой костюм, так ведь не поверят…

— Не поверят…

— А помнишь, — спрашивает Юля, — Костю-музыканта? Его звали «Скушай котлетку»?..

— Костю-музыканта? Помню. Только почему у него такое прозвище было?..

— Ему на свадьбе предложили съесть мясную котлету. Он отказался. — «Знаю, говорит, эти котлеты. Голая соль. Одно название, что мясные…» Оказывается, над ним кто-то зло подшутил: однажды ему дали котлету, в которой было больше соли, чем мяса. Костя раньше никогда котлет не ел и решил, что это так должно и быть… Не понравились ему котлеты…

— Ха-ха-ха! Интересно, а где сейчас Костя «Скушай котлетку»? Наверное, сейчас он понял, какие бывают котлеты, и кушает их за мое почтение?!

— Еще бы! И знаешь, где он? В консерватории. Профессор по классу скрипки. Сам скрипачей обучает.

— Ну, а где сейчас Федя, жених злополучный?..

— И Федя большим человеком стал. Он председатель Верхне-Лбинского колхоза «Заря коммунизма». Герой Социалистического Труда, уже второй орден получил за высокий урожай пшеницы. Один сын у него учится в Георгиевке, второй в армии, лейтенант, в Берлине служит, а дочка в обкоме партии работает.

— Ну, не вспоминает свою свадьбу?

— Где там вспоминать! Некогда воспоминаниями заниматься. Разве только иногда, если к слову придется… А Григорий-то Иванович Гаврилов, казак-то, тот самый, что раздел Федю на свадьбе, у него же потом в рассыльных служил, на побегушках… Вот как повернулось дело-то…

Перед самым отъездом из рудника Алексей Егорович неожиданно встретил свою недавнюю соседку по купе.

Произошло это так.

Сидя в автобусе, который вот-вот должен был тронуться в путь, Алексей Егорович с удовольствием рассматривал окружающие здания, наблюдал за движением на оживленной улице этого рудничного поселка. Вдруг из подъезда двухэтажного дома, что был напротив автобусной остановки, вышла группа молодых людей. Алексей Егорович увидел среди них Петруся и Наташу. Наташу было трудно узнать. Она была в модном длинном платье и казалась еще стройнее, выше, солиднее. Их окружали молодые люди с букетами цветов, компания со смехом и шутками расселась в ожидавшие ее легковые машины. Все это произошло с молниеносной быстротой. Алексей Егорович не успел опомниться, как веселый кортеж умчался по широкой улице к горной части поселка.

Взглянув на подъезд дома, из которого вышли молодые люди, Алексей Егорович прочитал на вывеске:

Домик Пелагеи Афанасьевны стоит в конце Ленинской улицы, у самой реки. По своему внешнему виду он уже стар. Небольшой, с почерневшими от времени бревенчатыми стенами, резными наличниками на окнах, он окружен традиционным палисадником с кустами сирени и черемухи. В домике три комнаты и кухня. В окнах спаленки Пелагеи Афанасьевны еще сохранились цветные стекла, бывшие когда-то в моде в этом городе. Года три назад к домику подвели центральное паровое отопление и газ, и это наложило на него печать современности. Но небольшой камин в гостиной и русская печь на кухне так и остались до сих пор. Время от времени хозяева пользуются ими.

На стенах комнат много фотографий в старинных полированных, овальной формы, рамках. Среди них в красивой окантовке, под стеклом — почетная грамота Пелагеи Афанасьевны. Она награждена ею, как активная общественница. В старинных с резными украшениями книжных шкафах — новинки советской литературы. Их Пелагея Афанасьевна получает от старшего сына Василия из Москвы.

Свежие номера журналов «Огонек», «Советский Союз» лежат на круглом столе, покрытом вязаной цветной скатертью. В квартире безукоризненная чистота. Хорошо, уютно Алексею Егоровичу у старушки.